В 2013 году в Гражданский кодекс РФ были внесены существенные изменения, касающиеся защиты нематериальных благ. 16 марта 2016 года Президиум Верховного суда РФ, обобщая результаты своей работы и работы нижестоящих судов за прошедшие годы, утвердил обзор практики рассмотрения дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации.
Адвокат Владимир Чикин, изучив данный многостраничный труд, знакомит вас с наиболее важными выводами, сформулированными высшей судебной инстанцией.
Как можно подтвердить в суде факт распространения не соответствующих действительности, порочащих честь и достоинство сведений?
По мнению Верховного суда, истец может использовать любые средства доказывания. Это, в том числе, и свидетельские показания, и нотариальный акт осмотра сайта, содержащего информацию диффамационного (порочащего) характера.
Как отграничить утверждение о факте от оценочного суждения?
Газетная публикация, телевизионный материал или статья на сайте лишь тогда содержит порочащую информацию, когда есть утверждение о фактах. Если сформулировано предположение, субъективное мнение или суждение, диффамация отсутствует. Отсюда – уже основательно внедренная в журналистский и публицистический российский лексикон фраза «по моему субъективному убеждению…».
В обзоре судебной практики Верховным судом настойчиво предлагается судам пользоваться помощью экспертов-лингвистов для оценки формулировок. На наш взгляд, привлекать их каждому подобному делу о защите чести и достоинства совершенно необязательно, и знания школьного курса русского языка судье должно было бы быть достаточно для установления истины по делу. Тем не менее, отныне следует ожидать, что суды будут в подавляющем числе случаев назначать экспертизу.
Что если в целом утверждение о факте соответствует действительности, а отдельная его составляющая – нет?
Как следует из обзора, ответчик должен доказать, что изложенные им сведения в целом соответствуют действительности. Если отдельно взятое слово или фраза в оспариваемом высказывании ложное, ответственность, предусмотренная статьей 152 ГК РФ, не наступит.
Суд, рассматривая дело, обязан определить, какие из утверждений являются ключевыми, а какие второстепенными, не влияющими на общий смысл, на общий посыл высказывания.
В качестве примера Верховный Суд привел дело, где оспаривалось утверждение об инициировании в отношении компании процедуры банкротства, наличии у нее значительной задолженности, назначении внешнего управляющего и об имеющемся долге в размере более 4 млн. рублей. Факт открытого дела о банкротстве подтвердился (и это – ключевой факт). Однако был назначен не внешний, а временный управляющий; наличие задолженности в указанном размере ответчиком доказан не был. Не смотря на это, суд посчитал, что оснований для признания оспоренного высказывания несоответствующим действительности не имеется.
О допустимой критике в адрес госслужащих и политиков
Президиум Верховного суда на примере одного из дел показал, что пределы допустимых высказываний в отношении государственных служащих по поводу исполнения ими своих полномочий, а также в отношении политиков шире, нежели чем в отношении обычных граждан.
При этом Президиум донес эту свою позицию в большей степени через цитирование двух известных решений Европейского суда — по делу «Федченко (Fedchenko) против Российской Федерации» от 11 февраля 2010 года и по делу «Дюндин (Dyundin) против Российской Федерации» от 14 октября 2008. Как бы то ни было, мнение Верховного суда таково: данные решения ЕСПЧ должны использоваться российскими судами.
Изложенное разъяснение весьма актуально в канун выборов в Государственную Думу и в региональные органы законодательной власти.
Может ли порочащая информация содержаться в официальных обращениях в органы власти?
Обычная ситуация: лицо, используя предоставленное ему законом право, обращается в какие-либо государственные органы или к должностному лицу. Даже если факты, изложенные в обращении, не найдут своего подтверждения, к ответственности за распространение недостоверных сведений данное лицо привлечено быть не может.
Исключение первое – если в таком заявлении будут присутствовать оскорбления. Исключение второе – злоупотребление правом (например, лицо многократно жалуется с единственной целью «насолить» недругу, осознавая, что жалоба содержит сведения, не соответствующие действительности).
О воспроизведении ранее опубликованных сообщений в СМИ
СМИ не будет нести ответственность за распространение недостоверных сведений, если оно дословно воспроизвело сообщение, ранее опубликованное другим СМИ, и не знало (не могло знать) о недостоверности распространенных сведений.
Вместе с тем опубликовать опровержение всё же придется. И это будет средством восстановления положения, существовавшего до нарушения права.
Непрямой ущерб деловой репутации организации
В обзоре Президиума Верховного суда приведены два примера, когда юридическое лицо может обратиться с иском о защите деловой репутации и при этом публикация, являющаяся предметом спора, может непосредственно и не затрагивать самого юридического лица.
Во-первых, речь идет о случаях распространения порочащих сведений в отношении лиц, входящих в органы управления компании-истца. Умаление профессиональной репутации, например, директора организации может привести к умалению деловой репутации самой организации.
Во-вторых, распространение недостоверных сведений о товарном знаке. Такая информация будет умалять деловую репутацию производителя (правообладателя), хотя бы сам истец не был назван в публикации.
Одновременно с этим Верховный суд подчеркнул, что в случае реорганизации юрлица иск о защите его деловой репутации может заявить правопреемник или учредитель юридического лица.
Недостоверные сведения, распространенные в судебном процессе
Если вы – сторона в судебном процессе и ваш оппонент сообщает суду несоответствующие действительности сведения, защититься от данных действий вы можете только в этом процессе (опровергаете, доказываете ложность представленной информации). Подать параллельный или последующий иск о защите чести и достоинства не получится. Такова была позиция Пленума Верховного Суда РФ в постановлении № 3 от 24 февраля 2005 года, такова она и в рассматриваемом обзоре.
Как определить размер компенсации морального вреда?
Ориентированные на эталоны, создаваемые американским кинематографом, российские граждане зачастую исчисляют подлежащую взысканию компенсацию морального вреда сотнями тысяч, а иногда и миллионами рублей.
К сожалению или к счастью, но отечественные суды редко измеряют компенсацию морального вреда такими суммами. Один из примеров был изложен в самом обзоре: суд снизил взыскиваемую сумму с 500 тысяч рублей до 5 тысяч.
С одной стороны, сами истцы зачастую слабо аргументируют свое требование, ссылаясь лишь на ухудшение здоровья и душевные волнения. С другой, Верховный суд исходит из того, что должна иметь место именно компенсация, а не кара.
Согласно проанализированной Верховным судом практики сложившиеся в российских судах критерии определения размера денежной компенсации морального вреда таковы:
- характер и содержание спорной публикации;
- способ и длительность распространения недостоверных сведений;
- степень их влияния на формирование негативного общественного мнения о лице, которому причинен вред, то, насколько его достоинство, социальное положение или деловая репутация при этом были затронуты;
- другие отрицательные последствия;
- в некоторых случаях — индивидуальные особенности лица, которому причинен вред (например, возраст и состояние здоровья).
Иногда суды также учитывали установленный прожиточный минимум в субъекте Российской Федерации.
Возмещение убытков от распространения сведений, порочащих деловую репутацию
Юридическое лицо не может требовать компенсации морального вреда, но может просить суд о возмещении убытков. Достоверно доказать их размер по данной категории дел проблематично. Так же непросто установить причинно-следственную связь.
В связи с этим Верховный суд разъяснил, что в возвещении убытков не может быть отказано только на том основании, что их точный размер невозможно установить. Суду в таком случае следует учитывать все обстоятельства дела в совокупности и руководствоваться принципами справедливости и соразмерности. Цель та же, что и при компенсации морального вреда – устранить последствия нарушения.